Всего самого-самого замечательного! И особенно - возможностей и желания для этого самого (замечательного)))
Фэндом: Final Fantasy XII
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС. Видимо. И еще там нет начала и конца.
Одновременно бежать, спотыкаясь, по покрывшимся тонкой корочкой льда сугробом, отстреливаться от преследователей и без умолку болтать было достаточно нетривиальной задачей, но пират справлялся. Его спутник в бесконечном монологе не участвовал, только размашисто шагал вперед, перезаряжая на ходу пистолеты.
- …ленивые, малограмотные громилы с полным отсутствием воображения и чувства юмора, - Бальфир пригнулся, делая знак остановиться, прижался к каменному выступу, и выстрелил вслепую, вызвав в ответ яростную пальбу со стороны преследователей, - пять… четыре… три… Вперед, вперед!
Он снова потащил за собой принца, бормоча:
- Если бы хоть один из них догадался придержать чокобо и не стрелять вместе со всеми – нам бы пришел конец, так нет же. Никакого уважения к противнику. Ненавижу эти ущелья!
Они выбежали на открытое пространство, впереди радужной пленкой сверкнули плоскости корабля, но до него было не меньше полутора сотен шагов. Сто пятьдесят шагов без возможности укрыться по заснеженной каменной площадке. Сто пятьдесят шагов под прицелом.
Пират раздумывал недолго.
- Марш на корабль, скажи Фран, чтобы взлетала. Встретимся на условленном месте, - он отобрал у замешкавшегося Вэйна пистолет и двинулся к облюбованному заранее местечку среди скал, откуда можно было спокойно отстреливаться до пришествия Мессии.
Принц схватил его за рукав.
- Надеюсь, ты понимаешь, что это глупо?
- Иди к черту, - Бальфир рассмеялся, и холодный ветер швырнул его смех в лицо собеседнику вместе с мелкой снежной крупой. – Что я говорил про правила?
Вэйн не стал отвечать, только привлек его к себе на мгновение, целуя сухие обветренные губы, и поспешил к кораблю, не оглядываясь, а пират одним махом взлетел на плоский камень, готовясь достойно встретить противника.
Преследователи мешкали, видимо, у них все же хватило ума сообразить, что без защиты стен ущелья станут легкими мишенями. Бальфир хищно улыбнулся, облизнул губы, устраиваясь поудобнее. Такой расклад его устраивал – когда только твой ум, хитрость и ловкость против чужих. Когда можно играть не по правилам. Может быть, именно поэтому и сбежал когда-то – потому что умел видеть то, что находится за четко очерченными рамками. И поэтому возвращался – потому что Вэйн это тоже умел.
За спиной заурчали двигатели "Штраля": видимо, Фран все-таки вняла гласу рассудка. Бальфир не представлял, каким образом принцу удалось убедить его ушастую подружку бросить напарника в беде, но если кто и мог выполнить эту задачу – так только Вэйн.
Нахмурившись, пират помотал головой. В последнее время он слишком много стал думать о Вэйне и слишком мало – о деле, а дело не заставило себя ждать.
Приземистый бангаа с зеленой шкурой выкатился на площадку, настороженно оглядываясь. Грохнул выстрел, Бальфир сощурился, отгоняя ладонью облачко порохового дыма, привычно перезарядил пистолет. Бангаа распластался в окрасившемся алым снегу, остальные попрятались в устье ущелья. Пират чувствовал их страх и неуверенность, но он знал, что очень скоро они придут в себя, и тогда ему придется худо.
Ударил порыв теплого ветра, несущий с собой запахи машинного масла и нагретого металла – корабль улетал, оставляя своего капитана среди мертвых снегов. Бальфир обернулся, чтобы помахать ему вслед, и чуть не подавился ругательством: "Штраль" шел на бреющем прямо к его укрытию, люк был распахнут, и в нем мелькала знакомая фигура. Та самая особа императорской крови, ради которой пират благородно жертвовал собой, вцепилась в поручни и наполовину высунулась наружу, протягивая руку. Притаившиеся в засаде бандиты восприняли это как разрешение принять участие в веселье – высыпав из ущелья, словно горошины из стручка, они открыли огонь.
Бальфир больше не раздумывал – он действовал. Секунды растягивались в минуты, минуты – в часы: распрямиться сжатой пружиной, оскальзываясь на обледенелых камнях; выстрелить (сколько успеешь, а успеешь ты три раза, если один из пистолетов отбросить в сторону, а второй на бегу зарядить); почувствовать горячий ветер, когда чужая пуля вспарывает воздух в нескольких миллиметрах от твоего виска; рассмотреть в мельчайших подробностях бледное лицо Вэйна, обрамленное растрепанными черными волосами (принц что-то кричит, то ты не слышишь, все заглушает рев двигателей, и ты понимаешь, как трудно Фран удерживать на месте твою детку – "Штраль" рвется в небо); оттолкнуться посильнее и прыгнуть.
Все произошло в какие-то доли секунды: прыжок над пропастью, его пальцы встретились с протянутой ладонью Вэйна, и в следующее мгновение руку чуть было не вывернуло из сустава – такой силы был рывок.
Взъерошенный, раскрасневшийся принц помог ему забраться внутрь и ударил по рычагу, закрывая люк и оставляя снаружи удары холодного ветра, свист пуль и равнодушный снег, заметающий все следы.
Некоторое время они просто лежали рядышком на жесткой рифленой палубе, пытаясь отдышаться, и не разнимая рук, пока по внутренней связи не раздался недовольный голос Фран:
- Ну, живые?
- Живые, - Бальфир выключил рацию, оседлал бедра Вэйна, все еще лежащего навзничь, и трагическим голосом произнес:
- Вот надо было тебе портить такую красивую сцену! Герой, спасающий принцессу, то есть, прости принца, высший идеал самопожертвования, и заметь, если бы вы с моей обаятельной ушастой подружкой не занялись непонятным лихачеством, возможно, мне бы удалось побеседовать с одним из них и узнать, кто стоит за этими во всех смыслах симпатичными ребятами.
Вэйн заложил руки за голову, как будто лежал не в трюме пиратского корабля, а валялся на травке в императорском парке, и скептически задрал бровь:
- Если ты хотел выразить свою благодарность за спасение, достаточно было одного слова.
- Правда? – пират склонился над принцем, провел пальцами по щеке, будто на ощупь пытаясь определить искренность слов и чувств.
Корабль тряхануло – Фран не справилась с очередным воздушным потоком – и вместо поцелуя Бальфир, по-детски ойкнув, столкнулся с Вэйном носами. Он уткнулся принцу в грудь, пытаясь подавить первые спазмы, но смех был сильнее его, он рвался наружу, и пират все-таки расхохотался, сдавленно всхлипывая и даже, кажется, похрюкивая от особого избытка чувств.
Вэйн приподнялся на локте и меланхолично разглядывал смеющегося приятеля.
- По какому поводу истерика? – суховато спросил он, делая попытку подняться, но ему не дали – Бальфир разыгравшимся щенком снова плюхнулся сверху, запустил пальцы в густые пушистые волосы.
- Если среди них были розаррийцы, то, скорее всего, кое-кто в Аркадии уже в курсе, что нас видели вместе. Придется разыграть сценарий с похищением и дальнейшим спасением. Можно, например, использовать твою эту преданную овчарку… Гарбанта?
- Габранта, - поправил принц. Они оба знали, что Бальфир прекрасно помнит имя Судьи из Девятого Бюро, как и все прочие факты, связанные с Ноа Габрантом.
- Значит, прикрытием будет похищение? – уточнил Вэйн, улыбаясь краешком губ.
- Безусловно, - Бальфир потерся холодным носом о щеку принца, - будем реалистичны. Беспринципный пират и богатый заложник. Пожалуй, я могу даже потребовать за тебя баснословный выкуп.
- Пожалуй, - Вэйн ловко извернулся, мгновенно оказавшись сверху, мотнул головой, когда пират принялся ловить губами темные пряди. – Послушай, я…
Бальфир заткнул ему рот поцелуем, а когда им обоим уже стало не хватать воздуха, выдохнул:
- Учти, тебя похитил очень эгоистичный и коварный пират. Поэтому – марш в каюту. Раз у нас появилось немного времени для себя, проведем его с толком. Будем выяснять, чем мое понимание благодарности за спасение отличается от твоего.
Вэйн послушно поднялся, поправляя камзол. По губам принца скользила рассеянная улыбка, как будто он сам не знал, радоваться или нет неожиданной авантюре. Пират последовал его примеру, на какое-то мгновение пожалев о том, что они так часто и так легко нарушают правила.